Сайт музея физического факультета МГУ - Памяти Леонида Вадимовича Лёвшина (24.05.1927

Московский Государственный Университет имени М.В. Ломоносова

Отделение ядерной физики физического факультета МГУ

Кафедра оптики и спектроскопии

Под общей редакцией д. физ.-мат. наук В.В. Лебедевой

Москва 2007

Предлагаемое издание посвящено воспоминаниями о безвременно ушедшем от нас Леониде Вадимовиче Лёвшине, инициаторе, вдохновителе и авторе многих учебников и книг по люминесценции, истории физики, истории физического факультета.

Для всех студентов и аспирантов, преподавателей и сотрудников, интересующихся историей и современным состоянием образования и науки на физическом факультете МГУ.

Лёвшин Леонид Вадимович

Лёвшин Леонид Вадимович (24.05.1927, Москва – 17.03.2006, Москва) родился в семье профессора-физика Московского университета В.Л. Лёвшина. Среднее образование получил в Москве и Казани. В 1944 - 1946 гг. – студент Московского электромеханического института инженеров железнодорожного транспорта. В 1946 г. перешел на физический факультет МГУ, выполнял дипломную работу под руководством акад. С.И. Вавилова и будущего чл.-корр. АН СССР М.Д. Галанина. В 1950 г. с отличием окончил университет по специальности «оптика», получив первую премию на конкурсе студенческих дипломных работ, и поступил в аспирантуру МГУ. В 1954 г. защитил кандидатскую диссертацию на тему «Влияние концентрации на оптические свойства растворов акридина и его производных», работал ассистентом, затем доцентом кафедры оптики. В 1967 г. защитил докторскую диссертацию на тему «Спектроскопическое исследование процессов межмолекулярного взаимодействия в растворах красителей и других сложных органических соединений». С 1968 г. – профессор и зам. заведующего кафедрой оптики. В 1976 г. перешел на кафедру общей физики. С 1969 г. и до последних дней – заведующий отделением экспериментальной и теоретической физики физического факультета МГУ.

Научные интересы Л.В. Лёвшина лежали в области молекулярной люминесценции, молекулярной спектроскопии и истории науки. В его работах вскрыта природа межмолекулярных взаимодействий в растворах сложных органических веществ, в полимерных матрицах и на поверхности твердых тел, установлены механизмы безызлучательной и излучательной деградации энергии электронного возбуждения в молекулярных системах, велась разработка эффективных лазерных сред, используемых в лазерах с плавно перестраиваемой частотой генерации. Участие Л.В. Лёвшина и А.И. Акимова в программе по созданию и внедрению в народное хозяйство и оборону страны новых высокоэффективных лазерных систем для красной и ближней инфракрасной областей спектра в 1985 г. было отмечено премией Минвуза СССР I степени, а в 1989 г. – Государственной премией СССР. В 2004 г. цикл работ Л.В. Левшина и А.М. Салецкого «Спектроскопия внутри- и межмолекулярного обмена энергией возбуждения в молекулярных системах со структурной и функциональной гетерогенностью» был удостоен Ломоносовской премии I степени.

Большое место в научном творчестве Л.В. Лёвшина занимали работы по истории отечественной физики и физического факультета МГУ. Им написана серия монографий о жизни и деятельности ряда отечественных физиков: В.Л. Лёвшина, С.Н. Ржевкина, А.Н. Теренина, о деканах физического факультета МГУ и др. Особенно много работ он посвятил своему учителю акад. С.И. Вавилову. Среди них выделяется его монография «Сергей Иванович Вавилов», выпущенная 2-м изданием в издательстве «Наука» в 2003 г. (свыше 30 печатных листов). Л.В. Лёвшин является автором 25 монографий, учебников и книг, 21 авторского свидетельства на изобретение и свыше 400 научных работ.

На протяжении более чем 50 лет Л.В. Лёвшин читал общие и специальные курсы лекций для студентов младших и старших курсов физического факультета МГУ. Особое внимание он уделял подготовке высококвалифицированных кадров. При непосредственном участии Л.В. Лёвшина его учениками организованы пять научных центров в Карагандинском, Оренбургском, Самаркандском, Саратовском и Калининградском университетах, где открыты кафедры и лаборатории, ведущие подготовку специалистов и научные исследования в области молекулярной люминесценции и молекулярной спектроскопии. Проф. Л.В. Лёвшиным создана научная школа. Среди его непосредственных учеников 9 докторов и 32 кандидата наук.

Научная и педагогическая деятельность проф. Л.В. Лёвшина отмечена орденом Трудового Красного Знамени (1980), двумя орденами «Знак Почета» (1971, 1986), четырьмя медалями и другими знаками отличия. Ему присвоены почетные звания «Заслуженный деятель науки РФ» (1997) и «Заслуженный профессор МГУ» (1994).

Не стало Леонида Вадимовича Лёвшина. Факультет осиротел. Мы попытались отдать дань его памяти, собрав воспоминания о нем некоторых сотрудников и учеников Леонида Вадимовича, которые мы приводим ниже. А начать хочется со стихотворения, сложенного сотрудниками кафедры оптики и зачитанного ими на его 50-летнем юбилее, который отмечался 24 мая 1977 года в Малой физической аудитории физфака. В те годы, кроме курса «Люминесценция» для студентов кафедры оптики, Л.В.Лёвшин читал раздел «Оптика» общего курса физики.

По факультетским светлым коридорам,
как обещанье сказочно хорошего,
струится сочным бархатным узором
прекрасный голос Лёвшина.

Студенты – воплощенное вниманье,
затихли посторонние слова,
сидят все молча, затаив дыханье,
ведь лекцию читает Лёвшин сам!

Звенит звонок. Не надо перемены.
Всех увлекает новая глава
из курса прелести необыкновенной,
ведь «Оптику» читает Лёвшин сам!

Всегда изысканный и элегантный,
недаром же о нем молва гласит,
что вежливый, тактичный и галантный
не только с дамами наш Леонид.

Веселый, остроумный, увлеченный,
об этом на весь свет сказать пора,
прекрасный человек, большой ученый,
такой – сто лет пусть здравствует, ура!

Воспоминания о Л.В. Лёвшине

С Л.В. Лёвшиным я познакомился весной 1951 года, будучи студентом 2-го курса физфака. В конце семестра зав. физическим практикумом Елизавета Сергеевна Четверикова (как я узнал впоследствии, благоволившая к оптике) предложила мне сделать несколько задач в оптической лаборатории спецпрактикума, предназначенных для уже распределенных на кафедру студентов 3-го курса. Хотя задачи и не были трудными, но после суеты общего практикума здесь чувствовалась особая атмосфера, приближенность к научной работе. Другими были и преподаватели, одним из которых был проф. П.А. Бажулин. Был среди них и очень молодой преподаватель с небольшими усами пшеничного цвета, всегда веселый и доброжелательный. Это был Л.В. Лёвшин. Мы не стеснялись обращаться к нему с вопросами.

И впоследствии, когда Леонид Вадимович обрел высокий научный и общественный статус, занимал крупные руководящие посты, к нему всегда можно было обратиться за советом и помощью. На кафедре знали – если надо принять ответственное решение – иди к Леониду Вадимовичу. А «трудных вопросов» в период с середины 70-х до середины 90-х годов на кафедре было предостаточно. В эти годы Леонид Вадимович фактически был неформальным руководителем коллектива кафедры. Без преувеличения можно сказать, что его авторитет был непререкаем.

Много раз обращался к Леониду Вадимовичу и я. И был очень благодарен ему и за мудрый совет, и за моральную поддержку. Бывал я у него и в кабинете секретаря парткома МГУ, которого Леонид Вадимович часто заменял.

В.И. Одинцов

Каждому человеку на жизненном пути встречались люди, которые оставили след в его жизни, которые формировали его жизненную позицию. О таких людях помнишь всю свою жизнь, даже если общался с ними небольшой промежуток времени. Такие люди могут быть как положительные, так отрицательные. О последних быстро забываешь, горечь общения с ними проходит, и ты говоришь себе: «Ну и Бог с ним». Остаются в памяти хорошие люди, встреча с которыми и общение – жизненная удача, в определенном смысле везение. Среди людей, с которыми мне посчастливилось общаться и работать в университете, таких людей было немало. Это прежде всего ректор Р.В. Хохлов, декан В.С. Фурсов, профессор А.Н. Матвеев, это такие люди, как А.И. Костиенко, А.С. Головин и многие другие. Это и люди, не работающие в университете. Но первым в этом «списке памяти» для меня, пожалуй, стоит Л.В. Лёвшин. Слово «пожалуй» употребляю потому, что реально такого «списка» не бывает, он просто в твоей душе. И когда время побежало после того, когда Леонида Вадимовича не стало, и когда ты осознал, что в общем-то почти вся твоя сознательная (или, как говорят, трудовая) жизнь прошла бок о бок с ним, то боль от того, что его уже нет, становится острее.

Впервые я встретился с Леонидом Вадимовичем в 1963 году, когда после службы в Советской Армии приехал поступать на физический факультет. И так получилось, что у меня не было документов, необходимых при поступлении. Сотрудник приемной комиссии Н.А. Соколова говорит мне: «Иди к ответственному секретарю доценту Левшину». Я, честно говоря, не верил в успех этого визита (документы есть документы), но меня уговорили. Прихожу в кабинет, солидный дядька посмотрел на меня и говорит: «Что у вас, старшина?» (я был в солдатской форме). В общем, Леонид Вадимович вопреки всяким правилам разрешил мне сдавать вступительные экзамены, и я стал студентом университета, а фраза Леонида Вадимовича «Что у вас, старшина?» осталась во мне навсегда.

На третьем курсе я распределился на кафедру оптики. Леонид Вадимович читал два спецкурса. Читал блестяще, и мы, выпускники кафедры оптики, всегда об этом вспоминаем. С пятого курса я начал выполнять дипломную работу под руководством профессора Левшина. Тогда Леонид Вадимович был уже секретарем парткома физического факультета, что отнимало очень много времени, и он отдал меня, как мы тогда говорили, микрошефу Т.Д. Славновой, своей ученице, которая работала в ГЕОХИ им. В.И. Вернадского. И это было мое очередное везение. Надо сказать, что в те годы доля самостоятельности в работе дипломников на кафедре была очень высока. Мне посчастливилось в то время неоднократно общаться по своей научной работе с отцом Леонида Вадимовича Вадимом Леонидовичем Левшиным, крупным физиком, внесшим большой вклад в люминесцентную науку. Он тогда раз в неделю появлялся на кафедре и встречался с аспирантами.

Перед защитой дипломной работы Леонид Вадимович предложил мне продолжить работу в аспирантуре. В конце аспирантского срока он однажды попросил меня придти к нему в выходной день домой (он тогда жил уже в МГУ). Попили с ним чаю, а разговор был какой-то общий (как я отношусь к таким-то вопросам...). И вдруг он говорит, что недавно они обсуждали вопрос обо мне с Ф.А. Королёвым, и есть предложение оставить меня работать на факультете. Для меня это было совершенно неожиданно, и я попросил дать мне дня три подумать об этом. И тут Леонид Вадимович сказал ещё одну фразу, которую я запомнил на всю жизнь: «Витя, о чем думать? Ведь такая организация, как Московский университет, на дороге не валяется». Только спустя годы, работая в университете, я полностью осознал величие университета, большим патриотом которого был Л.В. Лёвшин.

Так я был зачислен в штат физического факультета и работал в лаборатории молекулярной люминесценции под руководством Леонида Вадимовича. И когда его не стало (а для меня это случилось неожиданно, хотя мы все знали о его болезнях, о том, как он мужественно их переносил), только тогда я осознал, что за всё время работы в лаборатории не было практически никаких склок, работа шла спокойно, а сделано было много. И в этом была заслуга Леонида Вадимовича. В его спокойном, уважительном отношении к окружающим. Он никогда не повышал голоса, не унижал человека. Для меня он был образцом интеллигентности, образцом внимательного отношения к людям.

Остался в памяти такой случай. Я был аспирантом, а Леонид Вадимович тогда работал первым заместителем секретаря парткома МГУ, и у него были трудности со временем. Мы за неделю договорились о встрече, чтобы обсудить статью. Дня за два до встречи у меня начались боли в правом боку, к врачу я не пошел (всегда думаешь, что пройдёт), и когда мы встретились с Леонидом Вадимовичем, он через минуту заметил, что я не совсем хорошо выгляжу. Я сказал, в чём дело. Он сложил все бумаги и тут же отправил меня в поликлинику, а оттуда меня сразу же увезли на операцию. Запущенный аппендицит. Не знаю, как развивались бы события, если бы не Леонид Вадимович.

Мы часто общались с Леонидом Вадимовичем, как говорится, в неформальной обстановке, особенно в последние годы. Взгляды наши в целом были удивительно сходны, хотя на отдельные вопросы не всегда совпадали, но это никак не влияло на наши отношения, он всегда уважал мнение других.

Что меня восхищало в Леониде Вадимовиче, так это его любовь к жизни, интерес к ней во всех её проявлениях. Мы с ним неоднократно ездили по стране на конференции, на экскурсии, проверяли студенческие стройотряды, вместе ездили в Чехословакию. Однажды он приезжал на Сахалин, где я работал в стройотряде. Ему всё было интересно, никогда он не жаловался на усталость, на трудности, которых хватало в дороге. Везде он старался побывать в музеях, он очень любил живопись и понимал её.

Леонид Вадимович был великий труженик. Он обычно вставал в 6 часов утра и начинал работать. В последние годы, когда он был уже не вполне здоров, да и годы брали своё, он каждый день приходил на факультет и решал все вопросы, связанные с Отделением экспериментальной и теоретической физики, с музеем, которого не было бы на факультете, если бы не он. Всё и всегда он делал своевременно и так, как нужно. Думаю, ни один заведующий кафедрой отделения, ни один профессор не сможет привести пример, что Леонид Вадимович кого-то подвёл. И всегда он не терял присутствия духа.

Как говорят в народе: «время лечит». Но никакое время не может заглушить в нас, его учениках, память о нём, притупить боль потери. Потери учителя, учёного, патриота своей страны и университета, настоящего русского интеллигента.

В.И. Южаков

Мои воспоминания о первой встрече с Леонидом Вадимовичем относятся к весне 1959 г. Они не связаны ни с наукой, ни с учебным процессом. В этот период Л.В. приобрел новый автомобиль – «Волгу» (ГАЗ 21). По тем временам это была превосходная машина с оленем на капоте и звездой во лбу, т.е. на сверкающем переднем бампере. Л.В. не имел прав и пока лишь овладевал навыками вождения автомобиля. «Волгу» необходимо было где-то хранить, и Л.В. договорился со своим приятелем Гольдфарбом, что машину будут временно держать в гараже Гольдфарба. Этот гараж находился прямо рядом с моим гаражом – во дворе дома 61/1 по Ленинскому проспекту. Я помню, как в воскресный весенний день, находясь во дворе дома, я наблюдал, как Л.В. пытался заехать на своей «Волге» в гараж. Гольдфарб непрерывно давал указания, в какую строну крутить баранку руля. Мотор ревел, колеса буксовали в подтаявшем снегу. Образовавшаяся вокруг толпа зевак подавала советы. Наконец, Л.В. успешно, не задев дверей и стен относительно узкого гаража, поставил машину. В то время мы еще не были знакомы.

Мое первое заочное знакомство состоялось в том же году. Будучи дипломником химфака МГУ, я подумывал о свой дальнейшей научной судьбе. Интересуясь фотохимией, я написал письмо А.Н. Теренину с просьбой рекомендовать мне авторитетного ученого в Москве (А.Н. Теренин работал в Ленинграде), под руководством которого я бы мог начать свою работу по фотохимии. А.Н. Теренин в своем ответе рекомендовал мне, в частности Леонида Вадимовича, характеризуя его с очень хорошей стороны.

Мы познакомились в 1966г. Работая в то время в ГЕОХИ АН СССР, я руководил работой дипломника с кафедры оптики физфака. В день его защиты в небольшой аудитории на кафедре собрались преподаватели, среди которых я встретил Л.В. и его отца Вадима Леонидовича. В дальнейшем с Л.В. у меня установились деловые и хорошие отношения. Двое наших совместных аспирантов в настоящее время доктора наук.

В своих воспоминаниях я вижу Л.В. как исключительно доброжелательного, простого в отношении, отзывчивого, порядочного человека и хорошего ученого.

А.К. Чибисов

Вся моя научная жизнь, начавшаяся с 1961 года, связана с Л.В. Лёвшиным – сначала в качестве его дипломницы, потом аспирантки, а затем – при совместном с ним руководстве дипломниками и аспирантами. Наше научное сотрудничество продолжалось около 15 лет, но и потом, даже в научно-организационной работе, я оставалась его воспитанницей.

На дипломную работу к Леониду Вадимовичу Лёвшину я попросилась сама, хотя в то время ничего не знала об агрегации молекул красителей и о том, какое на самом деле удивительное и неисчерпаемое вещество – родамин-6Ж. В своей лекции о концентрационном тушении люминесценции красителей Л.В. рассказал об их агрегации, а также о роли водородной связи в этом процессе. В это время я уже была влюблена в «водородную связь» после того, как В.В. Лебедева предложила мне в качестве одной из задач в учебной лаборатории по специальности измерить ИК-спектр водородной связи. Я решила, что мое место должно быть у Л.В. Лёвшина, и я благодарна ему, что он согласился взять меня, мало обо мне зная.

Благодаря Л.В. годы дипломной и аспирантской работы остались в моей жизни как годы «праздника, который всегда с тобой». Л.В. обладал даром настоящей любви к своим ученикам. Такая любовь способствует развитию всего истинно хорошего, что есть в человеке, и сглаживает проявления дурного. Во время моей аспирантуры у Л.В. была уже достаточно большая группа дипломников и аспирантов, и все мы занимались родамином 6Ж и его агрегацией, и Л.В. разводил наши интересы так, что между нами никогда не возникало принципиальных разногласий. Помню, как уже в конце моей работы, мы предложили схему образования димеров родамина 6Ж. В эту схему укладывались не только наши результаты, но и результаты других сотрудников. Воодушевившись, я решила «всем всё объяснить», в том числе и Дильбар Акбаровой. Л.В. очень твердо сказал, что Дильбар сама объяснит свои результаты, воспользовавшись нашей схемой, а я могу обсуждать всё остальное.

Леонид Вадимович воспитал во мне потребность и любовь к чтению научной литературы. В 1964 году вышла монография Дж. Пиментала «Водородная связь», которой я зачитывалась, и Л.В. каждое утро, встречаясь спрашивал «Ну, что новенького у Пиментала?». Л.В. всегда обсуждал результаты моих литературных «раскопок» с таким живым участием и заинтересованностью, что хотелось «копать и копать». Его широким интересом определялось и многообразие методов исследования. Наши основные методы, конечно, были спектроскопическими, но с необходимостью привлекались и физико-химические методы, позволяющие охарактеризовать среду, в которой происходит агрегация. Л.В. договаривался на химфаке, и мы измеряли где-то – электропроводность бинарных смесей, где-то – их диэлектрическую постоянную. Самое успешное сотрудничество было с Ю. Бехли в ИХФ АН СССР. В. Южаковым эбуллиоскопическим методом было показано увеличение молекулярной массы красителя за счет его агрегации в растворе.

Я не помню, чтобы мы обсуждали с Л.В. что-либо кроме науки, но одному его жизненному совету я старалась следовать в своей жизни. Он сказал, что этот совет ему в свое время дал В.С. Фурсов, сказав, что «В затруднительных случаях поступай принципиально». Л.В. говорил, что это правило его никогда не подводило.

Леонид Вадимович был большой жизнелюб, чувство юмора не изменяло ему и до последних дней...

Т.Д. Славнова

Дорогой Леонид Вадимович!

Я понимаю, что может показаться странным – писать письмо человеку, которого почти год, как нет с нами. Но... для меня Вы живы. В моей памяти, воспоминаниях, мыслях и сердце. Конечно, я не могу (как обычно) позвонить Вам и поговорить о жизни, своих проблемах, выслушать Ваши советы и мнения. А их так не хватает!

Для нас, оставшихся в живых (пока), Вы всегда будете таким, как мы привыкли видеть вас при жизни: внимательным, доброжелательным, неравнодушным и чутким Другом, Учителем, Руководителем. Я не стану перечислять Ваших известных всем заслуг и научных достижений, об этом, я думаю, напишут другие Ваши ученики, друзья, соратники, коллеги. Я уже практически ушла давно (с перестройкой) из науки – а так жаль! Думается, мы могли бы ещё поработать на благо любимого дела и послужить стране.

А теперь я не знаю, для чего жить, кому служить (кроме своей семьи, детей, разумеется). Мир сузился (по крайне мере для меня), стал беднее, менее интересен и содержателен. Всё это, конечно, бесспорно и естественно. Но... я счастлива и рада, что в моей жизни были Вы – Человек, Учитель, Ученый, Руководитель. Образец университетского профессора, Интеллигент и истинно русский человек и патриот.

С искренней любовью
Ваша студентка, дипломница, ученица и почитательница
Альбина Каримова, канд. физ.-мат. наук

Семнадцатое марта – день тяжелый для меня. В этот день ушла из жизни моя мама, а пять лет спустя, в 2006г., – Леонид Вадимович Левшин, человек, которого в течение 40 лет я считала учителем, научным руководителем, коллегой. Человек, с которым в течение этих лет я делилась всем, что было в моей жизни, и чей доброжелательный веселый голос поддерживал меня все эти годы. Нельзя было представить себе праздника без телефонных взаимных поздравлений и долгих разговоров о жизни с ним.

Мне посчастливилось – я была его дипломницей, а потом аспиранткой (1969-1972гг.) его и Татьяны Дмитриевны Славновой. Тема диссертации была блестящая – спектроскопическое исследование межмолекулярных взаимодействий красителей с высокомолекулярными веществами. По сути, это исследование эффекта метахромазии, эффекта изменения цвета красителей, закрепленных на ВМВ. И с этого момента, хотя я еще не понимала, началась моя жизнь с цветом, в цвете, ради цвета.

Позже ученик Леонида Вадимовича, Валерий Григорьевич Бочаров, который уже занимался измерением цвета в промышленности (сейчас он остался «за старшего» для нас), рекомендовал меня на работу в новый, очень престижный Всесоюзный научно-исследовательский институт технической эстетики (фактически институт столь модного сейчас дизайна). В нем я проработала 35 лет, занимаясь вопросами измерения, систематизации и стандартизации цвета, эталонированием цвета промышленной продукции. Мне повезло работать в такой интересной области как колориметрия, причем вместе с учениками Л.В. Левшина – Альбиной Зиевной Каримовой и В.Г. Бочаровым. Мы вместе участвовали в семинарах, конференциях по цвету, заседаниях Межведомственной постоянно действующей комиссии по цветовым измерениям при Госстандарте, обсуждали все «цветовые проблемы», внедряли колориметрию в отечественную промышленность, поддерживали тесную связь с ленинградской школой колориметрии. Вплоть до настоящего времени продолжаем переписываться с ее главой – Елизаветой Николаевной Юстовой, которая в свои 95 лет по-прежнему влюблена в колориметрию и живет ради нее и благодаря ей. Таким образом, кафедра оптики дала мне возможность войти в мир цвета и определила мою дальнейшую научную жизнь, причем вместе с Леонидом Вадимовичем и его учениками. Под знаком «кафедра оптики физфака МГУ» и прошла вся эта жизнь. И отношение окружающих к тебе как специалисту в первую очередь определялось этим знаком, он словно нимб окружал тебя. Одним словом, как теперь принято говорить, он является «брендом» специалистов высокого класса.

Нам вместе с Леонидом Вадимовичем в течение многих лет выпала доля писать для издательства «Мир» (журнал «Новые книги за рубежом») рецензии на новые книги по цвету, вышедшие за рубежом и участвовать в переводе неплохой книги Т. Брилла «Свет. Воздействие на произведения искусства». Леонид Вадимович был редактором, а переводчиками Б.Д. Рыжиков, Н. Сенаторова и я. Но все это было позже. А в университете до самой поздней ночи я снимала бесконечные спектры красителей на стареньком СФ-4, не предполагая, что в дальнейшем в моем распоряжении для измерения цвета будут лучшие прецизионные спектрофотометры. Но кафедра оптики физического факультета сделала все, чтобы ее выпускники смогли работать с самыми разными приборами в самых различных областях науки и техники. И какой бы сложной техника ни была, ее всегда удавалось освоить, перевести инструкции с английского – пожалуйста, перевести десятки статей и несколько книг по самым разнообразным аспектам цвета – пожалуйста. Нас не зря учили замечательные педагоги, а сотрудники кафедры помогали в работе. С благодарностью вспоминаю «правую руку» Леонида Вадимовича – бессменную Зою Андреевну Горбунову, Нину и Лену из оптической мастерской, замечательных стеклодувов, умеющих сделать и прекрасный подарочный самовар, и сложную установку. Вообще следует отметить, что на кафедре всегда работали квалифицированные и просто хорошие сами по себе люди. Другие в физику не шли.

Учиться было интересно. Леонид Вадимович замечательно читал лекции по спектроскопии и люминесценции, а со студентами работал его отец – Вадим Леонидович Левшин. Это для нас была живая история – ведь его имя было в книгах по спектроскопии рядом с именем С.И. Вавилова. Я вспоминаю, каким он был пунктуальным человеком, у него была тетрадь для записей, в которую он, работая со студентами, вносил все обсуждаемые вопросы и проблемы, и при очередной встрече со студентом он всегда абсолютно точно знал результаты предыдущих заданий и экспериментов.

И когда я в отчаянии стояла в траурном карауле рядом с гробом Леонида Вадимовича, не в силах поверить, что вижу его в последний раз, я вспомнила, как провожали в последний путь Вадима Леонидовича. Это было в ФИАНЕ и я тоже стояла в траурном карауле.

Они оба принадлежали к элите российской науки, галантны, выдержанны, интеллигентны. Леонид Вадимович был более открыт. Он обладал удивительным «энергетическим полем», общение с ним доставляло радость, он буквально «подпитывал» Вас энергией, хотя его нельзя было назвать «добреньким». Он мог быть жестким, но даже если он Вам в чем-то отказывал, это не приносило огорчений, так он умел преподнести отказ. Он был очень внимателен к близким Вам людям и если он интересовался их делами, Вы твердо знали – это не ради проформы. Его спутница жизни Виктория Николаевна тоже была в курсе всех наших жизненных и научных проблем и тоже была для нас близким человеком.

Несмотря на свою занятость, он всегда находил время для общения со своими студентами и аспирантами. Встретит, скажет «Мадам, а где обещанная статья?» и «мадам», сгорая со стыда, делает все, чтобы сдать ее в срок. Он сам дорабатывал наши «сырые» несовершенные статьи, и они становились читабельными. Чтобы работать над ними, он часто выкраивал это время из своего отдыха. Например, он вернул утром переданную накануне мою дипломную работу с замечаниями. Оказывается, чтобы над ней поработать, он встал в шесть утра и до лекций работал над ней.

Он был и остается примером замечательного ученого и чудесного человека. И я благодарна судьбе, что мне посчастливилось с ним общаться на протяжении последних сорока лет.

Ирина Пенова,
выпускница кафедры оптики МГУ 1969г.,
канд. физ.-мат. наук, гл. научный сотр. ВНИИТЭ.

Наступил еще один Новый Год!

Так и хочется, поднять телефонную трубку и, как всегда, услышав голос, знакомый много лет, сказать: «Дорогой Леонид Вадимович, поздравляю Вас с Новым Годом!» И пожелать много-много здоровья и сил, написать новые книги по истории кафедры, по истории Физического факультета... Но, все равно! И телефонную трубку подниму, и мысленно пошлю все добрые пожелания дорогому Л.В.

Наверное, все было бы немного не так, если бы не случилось то, что случилось. Как всегда, под Новый Год телефонный звонок Леонида Вадимовича, а для меня он был уже много лет – просто Леня, конечно, опередил бы мой. Так было всегда. И он каждый раз искренне радовался, что опередил, позвонил первым. У него был очень большой список адресов, кого он хотел бы поздравить, а я по алфавиту первый. И не было случая, когда бы он не позвонил первым, не поздравил бы с Новым годом, с днем рождения или с праздником. Такое случилось лишь один раз, когда в марте, в связи с моим днем рождения, не было его звонка. И в душу закралась тревога, что-то случилось, его телефон не отвечал.

Трудно примириться с мыслью, что всего этого, и многого другого, уже не будет... Идешь по факультету, временами кажется, сейчас встретится Л.В., большой, улыбающийся, скажет какие-то добрые слова, спросит о здоровье, о делах. И станет на душе теплей и уютней. Ведь в трудную минуту Леонид Вадимович всегда умел подбодрить, дать нужный совет, с ним можно было обсудить и дела по работе, и житейские проблемы, и он мог, если надо, помочь...

В своем кабинете-лаборатории, когда ни приди к нему, Л.В. всегда работал за своим письменным столом. Правил очередную статью, писал книгу, готовил отчет по руководимой им научной теме, готовился к лекции, либо беседовал с кем-нибудь. Предлагал присесть, минутку обождать. Но как бы он ни был занят, Л.В. всегда был приветлив и доброжелателен. А приходили к нему очень и очень многие, и по делам, и просто за советом.

Теперь, входя в эту комнату, невольно ищешь глазами знакомую большую фигуру Л.В., сидящего в своем знаменитом кресле, за своим письменным столом. И кажется, он просто куда-то ненадолго вышел... Но увы, теперь эта комната опустела. О том, что здесь была лаборатория и кабинет заведующего отделением экспериментальной и теоретической физики физического факультета МГУ, крупнейшего ученого и авторитета в области люминесценции, лауреата Государственной Премии, профессора Л.В. Левшина, напоминают только табличка у входа, плакаты-пособия по люминесценции на стенах, его фотография и портрет С.И. Вавилова.

Не хочется верить, что Л.В. Левшина с нами больше нет. Хочется, как всегда, поднять трубку и сказать: с Новым Годом, дорогой Леонид Вадимович!!!

А.И. Акимов,
выпускник кафедры оптики 1947 г.

Слово об Учителе

Мое знакомство с профессором Л.В. Лёвшиным началось в феврале 1964 года, во время обучения на 4 курсе кафедры «Оптики» МГУ, когда Леонид Вадимович читал нам спецкурс по фотолюминесценции жидких и твердых веществ. Лекции Леонид Вадимович читал на высоком научно-методическом уровне, сложные вопросы он излагал профессионально и доходчиво. При рассмотрении каждой лекционной темы Леонид Вадимович связывал её с современным состоянием науки, отмечал, какие вопросы уже решены, а какие необходимо еще решать. Поэтому лекции Леонида Вадимовича посещали студенты, стажеры-исследователи, аспиранты, молодые научные работники с других кафедр и факультетов университета. Когда он рассказывал о влиянии концентрации растворов на спектрально-люминесцентные характеристики органических красителей, то для объяснения выдвигались различные теории, так как ни одна из существовавших теорий не могла полностью объяснить всё многообразие этих явлений. В частности, он говорил, что природа концентрационного тушения люминесценции (КТЛ) является дискуссионной. Одни считают, что данное явление связано с переходом энергии электронного возбуждения между мономерными молекулами, а другие – с образованием ассоциированных молекул. Для установления истинной природы этого широко распространенного явления требовалось проведение как экспериментальных, так и теоретических исследований. И каждый раз в конце своей лекции Л.В.Лёвшин спрашивал, хочет ли кто-нибудь заниматься этим вопросом, и предлагал дополнительную литературу.

После окончания одной из лекций я обратился к нему за дополнительной литературой. Он дал список литературы. Это были в основном научные статьи. После этого я обратился к нему с просьбой разрешить в свободное от занятий время приходить в лабораторию. Он ответил, что можно и даже нужно. Затем он повел меня в другую комнату, в которой сидела женщина, и представил нас друг другу: её – как инженера Александрову Галину Петровну и меня – как студента 4 курса, проявившего желание поработать в лаборатории молекулярной люминесценции. Поставив перед нами задачу, Леонид Вадимович ушел по своим делам. Задачей было: освоить и наладить люминесцентную установку, а затем методику работы на ней. Изучить стандартные вещества и сопоставить полученные результаты с литературными данными, чтобы убедиться в достоверности полученных результатов. Эта встреча и поставленная задача определили формирование моего научного направления на всю жизнь. На сборку люминесцентной установки и построение её кривой чувствительности ушло примерно полгода. И это считалось по тем временам очень удачным, потому что спектры нужно было записывать на фотобумагу и далее её проявлять, закреплять и т.д. В осуществлении этих работ наряду с Галиной Петровной своими советами и участием большую помощь оказывал Борис Дмитриевич Рыжиков. Это удивительно хороший человек и отличный экспериментатор. Мы с ним стали настоящими друзьями, и наша дружба продолжается до сегодняшних дней.

В сентябре 1964 года, будучи студентом 5 курса, я проходил преддипломную практику под руководством Л.В. Лёвшина. Эта была не практика, а фактически начало выполнения дипломной работы. Л.В. Лёвшиным была поставлена задача: на примере растворов родаминовых красителей экспериментально проверить основные положения теории КТЛ. Он объяснил, с чего надо начинать эксперимент, на что нужно обратить внимание. Мне кажется, что он предполагал, какие результаты у меня должны получиться, и требовалось экспериментальное подтверждение его предположений. Путем многочисленных экспериментов – варьирования концентрации раствора, природы растворителя, структуры как катиона, так и аниона молекул красителя было экспериментально доказано, что миграция энергии возбуждения между мономерными молекулами не приводит к КТЛ, а основной причиной является образование ассоциированных молекул. Эти материалы были совместно с Л.В. Лёвшиным опубликованы в Журнале Прикладной Спектроскопии в декабре 1966 года, а другая часть материала мною была доложена в сентябре того же года на 2-й межвузовской конференции по тепловому движению молекул в жидкостях и растворах. Отмечу, что хотя эти материалы были опубликованы в декабре 1966 года, но они уже цитировались в книге «Развитие физики в СССР за 50 лет», которая вышла из печати в 1967 году. Подробное обсуждение полученных результатов, написание научных работ, рецензий обычно проводились дома у Леонида Вадимовича по субботам. Пребывание в доме у Леонида Вадимовича было большой школой жизни. Я наблюдал, как Леонид Вадимович был внимателен к своим родителям. Отец Леонида Вадимовича – Вадим Леонидович был ученым с мировым именем. Достаточно упомянуть сформулированный им закон Лёвшина, формулу Лёвшина-Перрена и т.д. Супруга Леонида Вадимовича Виктория Николаевна – благородная и хорошая женщина, всегда принимала нас приветливо. После приветствия она всегда нас спрашивала, не хотим ли мы поесть, и угощала либо кофе, либо чаем. Сын Николай Леонидович тогда был школьником, затем студентом, сейчас он – профессор физического факультета МГУ. Это была большая и дружная семья.

В сентябре 1968 года Леонид Вадимович Лёвшин зашел в лабораторию и сказал мне, что я назначен рецензентом по кандидатской диссертации Марата Пака, и что через неделю приедет сам диссертант. Сначала диссертацию нужно обсудить с ним, а затем обсуждение будет проведено на кафедре. Я сказал, что наверное неудобно, так как я пока лишь только аспирант. Леонид Вадимович сказал: «Ничего, научитесь». Так он обучал своих учеников написанию рецензий на научные статьи, отправляемые из редакций журналов, отзывы на диссертации и авторефераты. Продолжая исследования, начатые в дипломной работе, я досрочно представил кандидатскую диссертацию в 1969 году и защитил её на специализированном совете физического факультета.

После защиты я приехал работать на кафедру оптики и спектроскопии в Самаркандский Государственный Университет и начал организовывать лабораторию по молекулярной люминесценции. Леонид Вадимович помогал своими советами в организации лаборатории, оснащении её современным оборудованием, содействием в приобретении приборов и принадлежностей, а также оказал большую помощь в формировании научного направления.

В 1974 году на базе лаборатории была проведена Всесоюзная конференция по физике жидкостей, а в 1979 году 26-ое Всесоюзное совещание по молекулярной люминесценции. Как член оргкомитетов конференций, Леонид Вадимович Лёвшин сделал пленарный доклад, побывал в моей лаборатории и оставил в тетради для гостей следующую запись: «Я очень рад, что дело, начатое на кафедре оптики физфака МГУ, с таким же успехом продолжается в Самарканде. Желаю Негмату Низамову и его молодым помощникам больших успехов в научных исследованиях в интереснейшей области оптики – люминесценции». В настоящее время на базе лаборатории выполнены 3 докторские и более 20 кандидатских диссертаций. В лаборатории проходят магистратуру, стажировку, аспирантуру, докторантуру и выполняют свои научные исследования и сотрудники из других ВУЗов Самарканда, а также из других научных учреждений Узбекистана. Среди сотрудников, проходивших закалку в Самарканде, есть и такие, которые успешно работают в научных учреждениях США, Кореи, России, Узбекистана. Все они считают Леонида Вадимовича свои учителем и очень благодарны ему. По научному направлению имеется единственный в СамГУ специализированный совет по защите кандидатских диссертаций по оптике и физике магнитных явлений, председателем которого я являюсь с 1993 года. Изложенное выше является каплей в море из того, что сделал Леонид Вадимович не только для нашей лаборатории, но и для региона в целом. На основе краткого описания только одной стороны многогранной деятельности Леонида Вадимовича можно утверждать, что профессор Л.В. Лёвшин являлся основоположником, идейным руководителем и вдохновителем наших исследований по молекулярной люминесценции в Узбекистане. У Леонида Вадимовича около 50 учеников, которым он также оказал помощь.

На востоке есть пословица: «Стать ученым гораздо легче, чем стать настоящим человеком». Леонид Вадимович был человеком необыкновенной души. Несмотря на то, что Леонид Вадимович был ученым с мировым именем, он всегда был скромным, общительным, обаятельным, с большим кругозором человеком. С ним легко и приятно было говорить. Он не жалел своих сил и времени для оказания помощи всем, кому был необходим разумный совет. Поэтому к нему приходили советоваться как студенты, так и именитые ученые, инженерно-технический персонал, молодые сотрудники и др. О его человеческих качествах можно написать не одно произведение. О нем писать с одной стороны легко, а с другой стороны – трудно. Легко, потому, что я знал его более 40 лет, а трудно потому, что у меня явно не хватает способностей описать этого человека – необыкновенной души человека. Приведу лишь несколько примеров нашей дружбы.

В третьей декаде сентября 1965 года, вечером, примерно в 22 часа, в лабораторию зашел Леонид Вадимович. Он в очередной раз упрекнул меня за то, что я непослушный, опять работаю до позднего вечера, не отдыхаю. Посмотрел полученные мною результаты, обрадовался. Затем мы вместе с ним составили план дальнейшей работы. Перед тем, как он собрался уходить, я сказал Леониду Вадимовичу, что послезавтра первый раз в Москву поездом прибывает моя мать с сестренкой. И я попросил разрешения прервать работу для того, чтобы встретить их и показать им Москву. Леонид Вадимович, выслушав меня, очень обрадовался и сказал мне, что их надо встретить обязательно, заодно в это время отдохнуть самому. Затем Леонид Вадимович спросил, нужна ли от него какая-либо помощь, в частности, гостиница и т.д. Я сказал, что ничего не надо, я им заказал места в университетской гостинице, проблем нет. На этом мы расстались. Вечером следующего дня Леонид Вадимович опять зашел в лабораторию, поинтересовался полученными результатами, вместе обсудили их и составили новый план дальнейших работ. После этого он перешел к основной цели своего визита и сказал: «Вчера я, разговаривая с Викторией Николаевной, сказал ей, что к Негмату первый раз в Москву приедут мать с сестренкой и, поскольку я немного знаком с восточными традициями, мы приглашаем Вас послезавтра вечером к нам в гости». Поблагодарив за приглашение, я сказал ему, что, может быть, не стоит беспокоить Вас и Вашу супругу. Вы очень заняты, а Виктория Николаевна тоже после работы. На что Леонид Вадимович ответил: «Послезавтра в 17:30 все выходите в зону Б, я подъеду на машине и мы все вместе поедем ко мне домой».

В назначенный день около пяти часов вечера ко мне в общежитие позвонила женщина из парткома МГУ и сказала, что со мной хочет поговорить Леонид Вадимович. Леонид Вадимович извинился передо мной и сказал, чтобы я передал матери и сестре, что он в 17:30 быть не сможет, в парткоме появились неотложные дела, и он заедет к нам в условленное место в 17:45. В 17:45 Леонид Вадимович подъехал на своей машине, и мы поехали к нему домой. Виктория Николаевна встретила нас как всегда радушно. Когда сели за стол, Леонид Вадимович открыл шампанское, налил всем в бокалы и произнес тост за гостей. Мы символически подняли бокалы и поддержали Леонида Вадимовича и Викторию Николаевну, но на Востоке не принято пить, когда за столом сидят учитель или родители, а здесь – и те, и другие, а мать моя в жизни никогда не пила. Когда сидели за столом, Леонид Вадимович поблагодарил мать за воспитание такого труженика и попросил, чтобы я так много не работал, и чтобы я побольше отдыхал.

Когда кончилось застолье, Леонид Вадимович попросил у нас извинения за то, что не может отвезти нас назад из-за того, что немного выпил. Он бы вел машину очень осторожно, соблюдая все правила, а милиционеры сразу догадаются, в чем дело, и могут остановить. В результате могут возникнуть нежелательные трудности. Поэтому он посадил нас в такси и объяснил таксисту, куда и как нас везти и даже оплатил. Когда я возразил об оплате, он сказал: «Раз я вас пригласил, я и должен оплатить».

Даже из этого одного примера видно:

Насколько любил Леонид Вадимович своих учеников, старался беречь их здоровье.
Насколько он гостеприимен.
Насколько высоко у него была развита культура, пунктуальность и ответственность. Даже тот факт, что секретарь парткома МГУ по уважительной причине, из-за каких-то 15 минут опоздания просит извинения у своего дипломника, ярко свидетельствует о том, каким человеком являлся Леонид Вадимович.

Леонид Вадимович был очень внимательным и заботливым человеком. Мне было очень приятно, когда он, несмотря на большую занятность, приезжал на защиту моей докторской диссертации в Киевский Государственный Университет в январе 1985 года. Я от него регулярно получал новогодние и другие поздравления, связанные с различными событиями и праздниками. Его сотрудники часто собирались вместе по поводу дней рождений, праздников, где Леонид Вадимович веселил всех своими шутками и тонким юмором.

Я горжусь, тем, что являюсь учеником Леонида Вадимовича. В моей памяти профессор Л.В. Лёвшин останется одним из самых замечательных людей и ученых, с которыми свела меня судьба. Часто свои поездки в дальнее и ближнее зарубежье я осуществлял через Москву и всегда старался увидеться и поговорить с этим необыкновенным человеком. Благодаря радушию семьи Л.В. Лёвшина, его коллег и учеников я всегда приезжал в Москву как в родной город, в родную семью, в родную лабораторию.

Сейчас уже год, как нет с нами Леонида Вадимовича, однако наши научные связи и человеческие отношения с его семьей, с его учениками, с нашими друзьями и коллегами Бобровской Е.А., Горбуновой З.А., Салецким А.М., Южаковым В.И., Лебедевой В.В., Слабкой Н.В., Акимовым А.И., Рыжиковым Б.Д. и многими другими продолжаются. Всё происходит так, как будто Леонид Вадимович рядом с нами. Такой человек, как Леонид Вадимович, никогда не умирает. Память о необыкновенном человеке, крупном ученом, большом друге и Учителе навсегда сохранится в наших сердцах. Его лучшие качества будет передаваться из поколения в поколение, но боль утраты никогда не покинет наши сердца.

Выпускник кафедры оптики 1966 г.,
Заслуженный профессор Самаркандского Государственного Университета Н. Низамов

Воспоминания о ХРАМЕ НАУКИ, о физическом факультете МГУ

Весной, 22 марта 2006 г., мы простились с моим Учителем Леонидом Вадимовичем Лёвшиным. Время летит, и вспышками мелькают образы и картины счастливых мгновений, дней моей юности, бурных студенческих, деятельных зрелых лет и тяжеловесных, удрученных дней современности (в прошлом году я отметил свое 70-летие).

1953г. Год моего поступления в ХРАМ НАУКИ, на физфак МГУ. Открытие нового здания МГУ, митинг у центрального входа, первые лекции и знакомства с моими будущими друзьями однокурсниками. Ошеломляющее впечатление от лабораторий физического практикума, учебных аудиторий, библиотек, спортзалов. В любую погоду пробежки мимо памятника М.В. Ломоносову с физфака на химфак и в центральное здание на лекции по физике, химии, математике.

1956г. Распределение по кафедрам. Летом месячные военные сборы в Филях, стрижка наголо, муштра в сапогах, в казарме подъем и отбой с экипировкой за 40 секунд. И со сборов, как прыжок с водопада, в пучину Московского фестиваля, где наш однокурсник Леша Зубов, лучший саксофонист в стране, со своей джаз-бандой из ЦДРИ занял первое место среди джазистов.

С августа по октябрь производственная практика на Красногорском оптико-механическом заводе. В это время произошло мое первое знакомство с Леонидом Вадимовичем Лёвшиным. На заводе возникла проблема сортировки линз. Для военных приборов изготовлялись стеклянные и кварцевые линзы, визуально совершенно не различимые ни по форме, ни по цвету. После шлифовки они сбрасывались в один ящик. Но кварцевые, в отличие от стеклянных, пропускали ультрафиолет. Мы вчетвером взялись за изготовление прибора для сортировки линз. Образовали общество «Стекло-призма» (Бочаров В.Г., Бабичев Ю.Д., Морозов В.А., Наумкин В.П.). Прибор сделали. Но когда впервые оказались в лаборатории люминесценции, где в абсолютной темной комнате под ультрафиолетом засветились зубы и ногти, впечатление получили сильное. Осенью в СССР запущен первый спутник. Студент нашей группы Геннадий Галкин, чемпион СССР по прыжкам с вышки, поехал на международную олимпиаду в Мельбурн.

1958г. Дипломная работа под руководством Леонида Вадимовича. Хозяйка лаборатории Зоя Андреевна Горбунова. Рядом всегда готовые помочь старшие товарищи – Борис Дмитриевич Рыжиков и Галина Петровна Александрова. Первым делом пришлось научиться точно взвешивать порошки красителей, мыть хромпиком кюветы и стеклянную посуду, готовить растворы красителей с 1000-кратным изменением концентрации, а также освоить технику спектрофотометрии и люминесцентного анализа. Проводил исследования концентрационного тушения люминесценции и ассоциации молекул красителей сантенового ряда – родамин 6Ж-экстра, эозин. Лекции по люминесценции нам читал проф. Вадим Леонидович Лёвшин (зам. директора ФИАН, зав. лаб. люминесценции), по атомным спектрам – зав. кафедрой оптики проф. Ф.А. Королев, по технике спектроскопии – зав. оптической лабораторией ФИАН проф. П.А. Бажулин, по спектральному анализу – сотрудник института атомной энергии им. И.В. Курчатова проф. А.Р. Стриганов. Спец. практикум по оптике выполняли с помощью наших замечательных преподавателей В.В. Лебедевой, А.И. Акимова, А.И. Одинцова, Н.И. Резаева.

1959г. Защита диплома. Распределение. На выпускной вечер приехал глава государства Н.С. Хрущев, произнес живую напутственную речь. В стране было решено развивать большую химию и космические исследования. И мы отправились выполнять наказ партии и правительства:

В.Г. Бочаров – в НИОПиК (Научный институт органических полупродуктов и красителей),
Л.Г. Каракчиев – в Институт катализа Сибирского отделения АН СССР,
Б.А. Козлов – в Физико-химический институт им. Карпова,
Л.И. Комарова – в Институт элементно-органических соединений,
В.А. Морозов – в Институт органической химии АН СССР.

Несколько студентов нашей группы были направлены в космическую промышленность: Ю.Д. Бабичев, В.П. Наумкин, О.М. Синеглазов, Г.Ф. Сипачев. А.В. Коровицин занялся партийной работой, стал 1-м секретарем Киевского райкома партии Москвы, в середине 80-х трагически погиб в результате борьбы Б.Н. Ельцина за власть.

В дальнейшем 8 моих однокурсников стали лауреатами Гос. премий СССР: Александров А.Ф., Базилевская Г.А., Ильинский Ю.А. Кандидов В.П., Ковригин А.И., Скринский А.Н., Фадеев В.В., Чудинов С.М.

1961г. Поступил в аспирантуру к Леониду Вадимовичу на кафедру оптики, одновременно продолжал работать старшим научным сотрудником колористической лаборатории НИОПиК. Исследовал влияние растворителей на электронные спектры красителей. В рамках двухпотоковой модели развил теорию зависимости спектров поглощения, отражения и люминесценции в прозрачных и рассеивающих средах. Экспериментальная проверка выполнялась на красителях, пигментах и люминофорах. В апреле всеобщее ликование – запуск в космос Юрия Гагарина.

Осенью с треском провальное блестящее выступление КВН в клубе МГУ: впервые прямая трансляция КВН, искрометные импровизации участников, ведущий Александр Масляков объявил конкурс на быструю доставку на сцену зимней амуниции. Из общежития и всей Москвы поперла озверевшая толпа в тулупах, валенках, с лыжами, смяли охрану и люди в валенках стали сыпаться не только со сцены, но и с балкона. Шла прямая трансляция на всю страну, и ситуация быстро перешла из комической в жуткую.

В эти годы на физфаке праздновали в начале мая день рождения Архимеда. Шествие сопровождалось спортивными соревнованиями физиков и химиков. Вечером в клубе ставились оперы – «АРХИМЕД», «СЕРЫЙ КАМЕНЬ», «ДУБИНУШКА». Праздновал весь Университет. В гости приезжал Нильс Бор, космонавт Герман Титов.

1964г. Защита кандидатской диссертации под руководством Л.В. Лёвшина на тему «Исследование концентрационных изменений спектров поглощения, отражения и люминесценции окрашенных сред». В это время второй «птенец» Леонида Вадимовича Виктор Горшков в ФИАНе под руководством Н.Д. Жевандрова на гелиевом криостате проводит исследование поляризованной люминесценции в поисках экситонов.

1966г. Командировка в Манчестер по приглашению фирмы Empirical Chemical Industry. Обмен идеями и опытом по воспроизведению цвета с помощью ЭВМ при смесовом крашении текстильных материалов.

1970г. Двухмесячная стажировка в колористическом центре Чехословакии (г. Пардубице).

1972г. Командировка в Швейцарию на ведущие фирмы по производству красителей ЦИБА, ГАЙГЕ и САНДОС по вопросам инструментальных методов контроля и воспроизведения цвета и оптимизации ассортимента красителей.

1973г. Переход из НИОПиКа на заведование кафедрой физики МТИЛП (по совету Леонида Вадимовича).

1974г. Защита докторской диссертации на тему «Спектральные и колориметрические исследования свойств окрашенных материалов и применение оптических методов в легкой промышленности» (научный консультант проф. Л.В. Лёвшин).

Незабываемые поездки на научные конференции по люминесценции и молекулярной спектроскопии в Ленинград, Минск, Киев, Харьков, Самарканд, Душанбе.

Все эти и последующие годы продолжалась совместная работа с Леонидом Вадимовичем и сложились исключительно сердечные отношения. Мудрый человек, крупный ученый, Л.В.Левшин раскрыл двери в науку и увлек за собой в научный поиск цепочку молодых людей. Его ученики: В.Г. Бочаров, В.К. Горшков, Н.Н. Низамов, Д.М. Акбарова, Ю.А. Митцель, Г.А. Кецле, Т.Д. Славнова, А.З. Каримова, И.В. Пенова, В.И. Южаков, А.М. Салецкий, Г.И. Романовская,..., всего более 60 человек. И все мы с любовью и глубоким уважением вспоминаем Л.В. Лёвшина и отдаем низкий поклон всем нашим учителям. Чем становлюсь старше, тем быстрее летит время, чаще мелькают события. Пришла пора юбилеев, которые все чаще перемежаются с похоронами.

2006г. Теперь я опять в МГУ, но не в МГУ им. М.В. Ломоносова, а в МГУДТ (дизайна и технологии). Когда сквозь забитые мерседесами, порше, ауди, шевроле дороги добираюсь до своего рабочего места, провожу занятия со студентами на рассыпающихся от старости приборах и оборудовании, когда вижу разваленные и заброшенные лаборатории и мастерские нашего института, вспоминаю А. Блока:

Россия, нищая Россия,
мне избы серые твои,
твои мне песни ветровые –
как слезы первые любви!

В.Г. Бочаров,
выпускник кафедры оптики 1959 г.

Фотографии

В январе 1955 года отмечалось 200-летие со дня основания Московского Университета. В преддверии этого события, на кафедрах создавались юбилейные фотоальбомы, проводилось фотографирование коллективов сотрудников кафедр, научных групп кафедр.

Кафедра оптики размещалась тогда на четырех этажах в зоне В (в «сапожке») факультета - в подвальном помещении, в цокольном этаже, а также на первом и втором этажах. На кафедре оптики была своя фотолаборатория, в которой работал Дима Бобков. Приведенные ниже фотографии снимались в аудитории 1-80. Эта аудитория находилась в том же «сапожке» факультета и принадлежала тогда кафедре оптики, в ней читались кафедральные спецкурсы, проводились заседания кафедры и другие кафедральные мероприятия. В шкафах, стоящих вдоль стен этой аудитории, хранилось оборудование и материальные ценности кафедры.

Вторая серия фотоальбомов, посвященных коллективам кафедр факультета, создавалась на факультете в канун 50-летия Советской власти (1917-1967 гг.). Фотографирование групп сотрудников проводилось В холле 2-го этажа факультета, а также на рабочих местах сотрудников - в лабораториях, мастерских, аудиториях. Ниже приводится фотография лекции Л.В. Лёвшина в аудитории 1-80.

С приходом в 1979 году на кафедру оптики в качестве заведующего кафедрой проф. Л.С. Корниенко аудитория 1-80 была разделена на два помещения, и они были отданы другой кафедре.

Кафедральные фотоальбомы хранятся в созданном Л.В. Лёвшиным Музее физического факультета, которым он руководил до своих последних дней.

Л.В. Лёвшин читает лекцию по курсу «Люминесценция» студентам оптикам, 1967 год. За первым столом сидят Ирина Пенова и Сергей Попов, за ними - Лена Захарова.

Осень 1954 года.

Л.В. Лёвшин в 1954 г. защитил кандидатскую диссертацию, после чего на него были возложены обязанности заведующего лабораторией кафедры оптики. Это была неофициальная должность, но фактически Лёвшин стал помощником заведующего кафедрой Ф.А. Королева. На этой фотографии Л.В. Лёвшин в окружении в основном технического персонала кафедры.

Сидят: Алла Иванова (потом Куренкова), Ира Милованова, электрик-радист (?), Леонид Вадимович Лёвшин, Нина Васильевна Гурьева, Ира Сасонкина (работала в стеклодувной), Инна Александровна Рамазина.

Стоят: Нина Сысоева, Галя Окулова, Лидия Ивановна Миронова, Игорь Кузьмичев (работал радистом в лаборатории тонкослойных покрытий), Любовь Никитична Колоскова (потом Комиссарова), Анатолий Иванович Акимов, Нина Владимировна Холомеенкова (потом Слабкая), Владимир Иванович Колдаков, Маргарита Стрекалова (потом Сюравчик), Михаил Горшков, Маргарита Регинская (ранее была Елькина), Виктор Сергеевич Голубев, Валентина Жукова (ранее была Тарарашкина), Николай Григорьевич Репин, Женя Колдакова, Николай Степанович Лебедев, Александр Репин, Евгений Михайлович Акимов, Оля Клеменкова.